Школа магии Магфорд

Название: "Два улыбающихся трупа"
Пейринг: он здесь не нужен
Бета: нет, но хочу сказать большое спасибо En el silencio
Автор: Рина Барс
Рейтинг: PG 13
Герои: ТГ и ГБ
Статус: Закончен
Жанр: darkfick
Предупреждения: Смерть главных персонажей
Возможен ООС Глеба и Тани

***
На полу обычной, ничем не примечательной квартиры лежали два улыбающихся трупа. Каждый улыбался по-своему, один злорадостно, а второй как-то понимающе. И ничто не нарушало их молчаливой радости...
***
Обычная лопухоидная квартира - таких в Москве тысячи. Лишь пара вещей разбавляет скучный интерьер. На столе черная папка и трость, рядом с ними несколько писем, адресованных Глебу Бейбарсову, видимо так его и зовут. Правда, есть еще одна деталь: почему-то часть комнаты обуглена, самый уголочек. Казалось будто кто-то его сначала поджег, а затем опомнился и все-таки погасил огонь. Странно, правда?
Посреди комнаты сидит красивый, высокий парень, с четкими, словно вырезанными из мрамора чертами лица, на нем выделяются абсолютно черные глаза. Вобщем внешность очень выразительная и запоминающаяся. Но это взгляд со стороны постороннего, человека не знающего. Ну, а что творится в душе у необычного юноши, знает только он сам.
Ненависть... Люди по-разному срываются: кто-то орет, кто-то рыдает, ну а Глеб старался уничтожить все вокруг, поэтому часть комнаты обуглена. Бейбарсова успокаивал огонь, он считал его своим другом, насколько это конечно, возможно для некромага. Завораживающее чувство созерцания свободного огня, когда языки пламени лижут стены, сначала несмело, но с каждой секундой разгораясь все ярче. После потери силы разрушения были не такими сильными, но это ничего не меняло... Ведь казалось бы: Глеб и лопухоид - два несовместимых понятия, но это было так. Хотя нет, по-другому: Глеб - лопухоид и именно это выводило его из себя. Его бесил весь магический мир и все, что с ним связанно, недопустимое напоминание о его ничтожности и малозначительности. Чувствовать себя просто надоедливой коркой на старой царапине, которую хочется сорвать - невыносимо.
Валялкин, Гроттер... На первый взгляд просто две фамилии, но, если Бейбарсов произносит их вслух, кровь стынет в жилах, и воздух замирает от количества ненависти в его голосе. Любовь и ненависть по отношению к одному человеку - гремучая смесь. Такую нельзя держать в себе долго - все равно сорвешься. Он сорвался...
***
Тане до смерти хотелось улететь из тайги. Птички, природа, свежий воздух, казалось бы, чего еще надо? Но разве можно сравнивать свободу души и свободу тела? Для Гроттер быть привязанной к одному человеку - это все равно, что быть пленницей своих собственных мыслей, терзаний и метаний. Подальше от ежедневной рутины. Лишь мечта... Вроде свобода действий, но это всего лишь декорация, пыль...
Ваня... Все тот же нежный маечник с васильковыми глазами. Конечно, в своей нежности он стал более спокоен, но это никак не сказывалось на градусе их отношений. Такая стабильность. В последнее время появились пугающие мысли, словно чужие, что-то о смерти, но это лишь мысли.
Свобода - это наркотик, а Таня - заядлая наркоманка, мечтающая вернут драйв ощущений, снова и снова вспоминающая их, корчась в ломке. Но самое обидное, что дозу она получит лишь после смерти. Хотя... Да и как не согласиться на предложение Бейбарсова посетить его?
***
Он приготовился: тщательно оттер угол от копоти и передвинул туда кресло, ни к чему лишние подозрения. Звонок в дверь - долгожданный момент, с Бейбарсова хватит ожидания, он чувствует себя террористом, кайф от скорой неминуемой смерти, которая уже близко, в воздухе буквально витает ее аромат.
Открывает - на лице радушная улыбка-маска. На пороге стоит насквозь промокшая от проливного дождя, рыжеволосая девушка с мрачно махиной контрабаса, возвышающейся за плечом. Одежда местами порвана ветками деревьев, видимо, взлетела не совсем удачно. Бейбарсов чуть не замурлыкал от удовольствия: как приятно видеть униженной, уставшей, с красными опухшими от долгого перелета глазами ту, которая причинила ему столько боли.
- Проходи, контрабас можешь оставить в моей комнате. Глеб усмехнулся, вряд ли он ей еще когда-нибудь понадобится.
Неловко переминаясь с ноги на ногу, Таня прошла в квартиру и аккуратно положила инструмент на кровать, нежно протерев намокшее дерево рукавом. Парень дернулся: он никогда не понимал ТАКОЙ любви к неодушевленному предмету.
Пошли на кухню, Глеб стал носиться по кухне в поисках чего-нибудь съестного и накрывать стол. Какая неприсущая парню хозяйственность. Гроттер виновато посмотрела на бывшего некромага:
- Глеб, ты извини: столько хлопот тебе доставляю...
Бейбарсов сжал кулаки, вечно этот извеняющийся тон, ему не нужна ее дешевая жалость. Но игра продолжается, и нужно играть:
- Ну что ты, Танечка, я только рад гостям. Так давно у меня никого не было,что, извини, разволновался и совсем забыл про угощение... - снова жесткая усмешка: "Ага, как же, только кормить мне тебя не хватало"...- Ты какой чай любишь: черный или зеленый?
- Мне все равно, - Таня снова смутилась и стала мять пальцы. Было видно, что она волнуется.
- Ну, я в любом случае его уже заварил, так что будем пить черный.- Глеб осторожно поставил чашки на стол и, захватив с собой баранки, сел напротив девушки. - Ну, как жизнь? Как Иртыш? - Бейбарсов сделал вид, что ему интересно.
- Нормально...- разговор явно не клеился, девушка покрутила перстень на пальце, больше колец не было. Юноша ухмыльнулся: "Всегда знал, что этот маечник слишком слабохарактерный, что бы сделать ей предложение!".
Таня осторожно отхлебнула чай, на лице бывшего некромага появилась торжествующая улыбка: "Она продержится минут пять, не больше... Конечно, лопухоиды не так изобретательны в ядах, но, если знать, где искать, можно найти много интересного..."
- Наконец, этот момент настал!
- Глеб, я не понимаю...- такое растерянное выражение лица...
- А теперь внимательно слушай меня, дрянь. Ты причинила мне много боли, очень много... Причем не физической, ее я терпеть привык, а душевной. Ты меня унизила, выставила на посмешище: что это за некромаг, который не может добиться какой-то девчонки? Так что та боль, которую ты почувствуешь сейчас, не идет ни в какое сравнение с той, которую я испытывал несколько лет. Как я тебя теперь ненавижу, даже не понимаю, как я мог любить такую подлую тварь, как ты, - все это было сказано таким спокойным тоном, с такой спокойной и милой улыбкой, что Гроттер даже не сразу поняла, что именно он сказал. Слова долетали до нее сквозь плотный туман, застилающий разум и приносящий невыносимую боль. Но Глеб продолжал:
- Скоро ты сдохнешь, и я буду несказанно рад. Гроттер, я буду великодушен и разрешу тебе сказать последние слова. Может, ты хочешь что-нибудь передать своему маечнику?
Танин оцепеневший ум не мог вспомнить ни одного заклинания, даже простейший "искрис фронтис" сгинул в глубинках памяти... Выбора не оставалось, это скорее даже был рефлекс:
- Вспышкус Гробулис!- три красные искры - и падение с самым расстеряным и изумленым выражением лица. Затем спасительная смертная дымка затягивает Танин разум. Девушка просто улыбалась, вдруг пришло понимание всего, что происходило с ней в жизни: начиная от рождения и заканчивая смертельным для рокового юноши заклинанием...А рядом, медленно остывая, лежит человек, которого она, возможно, когда-то любила...
***
На полу обычной, ничем не примечательной квартиры лежали два улыбающихся трупа. Каждый улыбался по-своему, один злорадостно, а второй как-то понимающе. И ничто не нарушало их молчаливой радости...